Неточные совпадения
Как одна
изба попала на обрыв оврага, так и висит там с незапамятных времен, стоя одной
половиной на воздухе и подпираясь тремя жердями. Три-четыре поколения тихо и счастливо прожили в ней.
Мне видится длинный ряд бедных
изб, до
половины занесенных снегом. По тропинке с трудом пробирается мужичок в заплатах. У него висит холстинная сума через плечо, в руках длинный посох, какой носили древние. Он подходит к
избе и колотит посохом, приговаривая: «Сотворите святую милостыню». Одна из щелей, закрытых крошечным стеклом, отодвигается, высовывается обнаженная загорелая рука с краюхою хлеба. «Прими, Христа ради!» — говорит голос.
В конце августа она собралась из Словущенского; чистую
половину в
избе заколотила и надзор за хозяйством и дворовыми поручила старику отцу.
Усадьбу ее, даже по наружному виду, нельзя было назвать господской; это была просторная
изба, разделенная на две
половины, из которых в одной, «черной», помещалась стряпущая и дворовые, а в другой, «чистой», состоявшей из двух комнат, жила она с детьми.
На третьем или четвертом году после свадьбы отец уехал по службе в уезд и ночевал в угарной
избе. Наутро его вынесли без памяти в одном белье и положили на снег. Он очнулся, но
половина его тела оказалась парализованной. К матери его доставили почти без движения, и, несмотря на все меры, он остался на всю жизнь калекой…
Половина башкирских
изб пустовала, — хозяева или вымерли, или разбрелись куда глаза глядят.
Когда Микрюков отправился в свою
половину, где спали его жена и дети, я вышел на улицу. Была очень тихая, звездная ночь. Стучал сторож, где-то вблизи журчал ручей. Я долго стоял и смотрел то на небо, то на
избы, и мне казалось каким-то чудом, что я нахожусь за десять тысяч верст от дому, где-то в Палеве, в этом конце света, где не помнят дней недели, да и едва ли нужно помнить, так как здесь решительно всё равно — среда сегодня или четверг…
Изба разделяется сенями на две
половины: налево живут матросы, направо — офицер с семьей.
— Четыре стены, до
половины покрытые, так, как и весь потолок, сажею; пол в щелях, на вершок, по крайней мере, поросший грязью; печь без трубы, но лучшая защита от холода, и дым, всякое утро зимою и летом наполняющий
избу; окончины, в коих натянутый пузырь смеркающийся в полдень пропускал свет; горшка два или три (счастливая
изба, коли в одном из них всякий день есть пустые шти!).
Пятистенная
изба гущинского двора холодными сенями делилась на две
половины: в передней жил Спирька с женой и сестрой Аграфеной, а в задней середняк с меньшаком.
Завидев незнакомую женщину, закрывавшуюся тулупом, Основа ушел в свою переднюю
избу, а Таисья провела Аграфену в заднюю
половину, где была как у себя дома. Немного погодя пришел сам Основа с фонарем в руке. Оглядев гостью, он не подал и вида, что узнал ее.
Изба делилась сенями по-москалиному на две
половины: в передней жил сам старик со старухой и дочерью, а в задней — Терешка с своей семьей.
Маленькая хатка, до
половины занятая безобразною печью, была освещена лучиной, которая сильно дымила. В
избе было очень душно и стоял сильный запах гниющего трупа.
Он купил у крестьян на снос всю барскую стройку,
половину продал, а из другой выбрал материал покрепче и выстроил себе просторную
избу.
Петра Михайлыча знали не только в городе и уезде, но, я думаю, и в
половине губернии: каждый день, часов в семь утра, он выходил из дома за припасами на рынок и имел, при этом случае, привычку поговорить со встречным и поперечным. Проходя, например, мимо полуразвалившегося домишка соседки-мещанки, в котором из волокового окна [Волоковое окно — маленькое задвижное оконце, прорубавшееся в
избах старинной постройки в боковых стенах.] выглядывала голова хозяйки, повязанная платком, он говорил...
Изба у него была достаточно просторная, но целая
половина ее была занята большим маховым колесом, так что наше общество с трудом в ней разместилось.
— Ну, бабы, шабаш! — произнес он, с самодовольствием осматривая
избу. — Соломы ноне больше не потребуется. Завтра начнем покрывать другую
половину кровли. До того времени Гришка выложит ее хворостом… Эй, Гришка!
Неспособный к работе, Терентий до пожара торговал дёгтем, нитками, иглами и всякой мелочью, но огонь, истребивший
половину деревни, уничтожил
избу Лунёвых и весь товар Терентия, так что после пожара у Лунёвых осталась только лошадь да сорок три рубля денег — и больше ничего.
Изба темными сенями делилась на две
половины — переднюю и заднюю; в передней жил сам Прохор Пантелеич с младшим сыном Константином, в задней жил его старший сын, лесообъездчик Филька.
Пожалуйте, как же мы начали свое ученье? Большое строение, разделенное на две
половины длинными сенями; вот мы и вошли. Налево была хата и «комната», где жил пан дьяк Тимофтей Кнышевский с своим семейством, а направо большая
изба с лавками кругом и с большим столом.
В другое окно из
избы, выстроенной в одной связи с барской
половиной, выглядывала улыбающаяся и довольная рожа его извозчика.
На
половине дороги съехался он с знакомым купцом и с ним вместе остановился ночевать. Они напились чаю вместе и легли спать в двух комнатах рядом. Аксенов не любил долго спать; он проснулся среди ночи и, чтобы легче холодком было ехать, взбудил ямщика и велел запрягать. Потом вышел в черную
избу, расчелся с хозяином и уехал.
Войско оцепляло усадьбу и держало караулы; свободные солдатики хозяйничали в крестьянских
избах, исполненных всякой тоски и унылости. Начальство, состоящее из разных наехавших сюда гражданских и военных лиц, собралось на мужской
половине второго этажа. Здесь был и Ворошилов, и его землемер Андрей Парфеныч, и старый генерал Синтянин, приехавший сюда узнать о жене. Эти три последние лица сами предложили себя в понятые к предстоящему осмотру тела.
Божий храм чудом сохранился на
половину от пожара: в то врёмя как рухнул весь купол, загоревшийся, очевидно, от ближайших
изб, крошечная колокольня уцелела, одиноко уходя своим стрельчатым верхом в небо, как бы жалуясь ему на жестокую несправедливость людей, допустивших врагов разрушить дом Божий.
Окошки крайних
изб, скворечня на кабаке, верхушки тополей и церковный крест горят ярким золотым пламенем. Видна уже только
половина солнца, которое, уходя на ночлег, мигает, переливает багрянцем и, кажется, радостно смеется. Слюнке и Рябову видно, как направо от солнца, в двух верстах от села темнеет лес, как по ясному небу бегут куда-то мелкие облачки, и они чувствуют, что вечер будет ясным, тихим.
Черная
половина земской
избы, куча сена в углу, шорох тараканов, противная нищенская обстановка, голоса понятых, ветер, метель, опасность сбиться с дороги, и вдруг эти великолепные светлые комнаты, звуки рояля, красивые девушки, кудрявые дети, веселый, счастливый смех — такое превращение казалось ему сказочным; и было невероятно, что такие превращения возможны на протяжении каких-нибудь трех верст, одного часа.
Вообразите себе небольшую, в две квадратных сажени,
избу, состоящую из одной комнаты с двумя окнами, добрая
половина которой занята громадной печкой, а другая — большим деревянным столом для трупов — остальная мебель состоит из нескольких табуретов — дверь в эту
избу прямо с улицы, без сеней, с крылечком в несколько ступеней — и вы будете иметь полное понятие о сибирском анатомическом театре, кратко именуемом «анатомией».
Вообразите себе небольшую, в две квадратные сажени
избу, состоящую из одной комнаты с двумя окнами, добрая
половина которой занята печкой, а другая большим деревянным столом для трупов; остальная мебель состоит обыкновенно из нескольких табуретов; дверь в эту
избу прямо с улицы, без сеней, с крылечком в несколько ступеней — и вы будете иметь полное представление о сибирском анатомическом театре, кратко именнуемом «анатомией».
— Помещение мое состоит из
половины просторной
избы и хотя оно не отличается полным комфортом, но чистый воздух и уход — вот единственный комфорт для больного. Я же помещусь на это время в палатке, как и следует военному человеку.
Полонянка оказалась старательной и прилежной бабой, молчаливой, но услужливой, «сурьезной» — как говорила о ней Антиповна. Кроме своего прачечного дела, она взяла на себя и уборку прачечной
избы, в одной
половине которой помещалась сама прачечная, а другая, разделенная на несколько горниц, и кухня служили жильем для прачек.
Это большая
изба;
половину ее занимает русская печь, сколоченная из глины.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из-за тучи, заслонявшей его, брызнуло до
половины переломленными тучей лучами через крыши противуположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у
избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.